под катом многа букв. однако, любимых и близких прошу прочитать обязательно, остальным просто советую
Первая и последняя Стоят два чудика и разговаривают:
1й: - Вась, а Вась, расскажи сказку.
2й: - Ну ладно, слухай...
1й: (перебивает): - Только не про жаб, я их боюся.
2й: - Ладно. Идёт мужик по лесу...
1й: - А там... э... жаба?
2й: - Да нет там никакой жабы.
Заходит этот мужик на опушку...
1й: - А там жаба??
2й: - Да задолбал, нет там жаб.
Видит большое дерево...
1й: - А там жаба, да?
2й: - Нет там жабы. Заглядывает в дупло...
1й: - А там жаба?
2й: (нервы сдают): - Да, блин! Жаба там!
1й: - ААААААААААААААА!!!!
Под серым бессолнечным небом дремало в холодном сыром тумане болото. Высокие кочки-бугры, покрытые скользким бледным мхом, тут и там торчали из мутной гнилой воды. Ни травы, ни деревьев, ни живого существа. Правда, вдалеке, за обрывками тумана, темнел, если не мерещился, лес. И живое существо тоже нашлось. Испуганная девушка в грязном розовом платье. Она стояла на самом большом бугре и тоскливо озиралась. Она не помнила, как очутилась здесь и где жила раньше. Не помнила ничего, кроме своего имени - Ева.
"Как же здесь страшно, - думала она в отчаянии. - Как я попала сюда? И кто я? Почему я ничего не помню?"
Вдруг возле соседнего бугра вода угрожающе забулькала. На мох выползли две болотные черепахи. Одна догоняла другую. Догнала, вытащила из панциря и сожрала. В полной тишине.
"Какие огромные здесь черепахи, - подумала Ева и в страхе отошла подальше от воды. - Они и меня съедят, если соберутся вместе. Какое жуткое место..."
Она подняла руку, чтобы поправить волосы. Пальцы наткнулись на что-то металлическое, и удивленная Ева сняла с головы корону. Настоящую, золотую, с яркими камнями. Сразу нахлынули воспоминания, и Ева увидела себя в другом, белом платье, в одних чулках, тоже белых. Она сидела в мягком кресле, положив ноги на бархатную подушку, на коленях у неё спала белая кошка, а в руках Ева держала креманку с мороженым и серебряную ложечку.
"Это мой дом, моя кошка, - поняла Ева. - Я принцесса! Значит, моё исчезновение не осталось незамеченным. Ну конечно! Меня всюду ищут, и вот-вот явится мне на выручку прекрасный рыцарь в сверкающих доспехах".
Она облегченно вздохнула. Как хорошо родиться принцессой!
А на бугор тем временем неслышно взбирались две крупные черепахи. Ева их ещё не видела, потому что смотрела в другую сторону. Там в тумане мелькала, приближаясь, лодка. Рыцарь не заставил себя ждать. Ева приняла величественный вид, и в этот момент одна черепаха укусила её за ногу. Ева с криком отскочила. Из ранки потекла кровь. Черепахи наступали, неотрывно глядя на Еву своими маленькими тупыми глазками.
Лодка ткнулась носом в мох. Рыцарь неторопливо положил на дно шест, которым правил, сошел на берег, небрежно расшвырял ногой черепах и остановился перед Евой, бесцеремонно её разглядывая. Ева, в свою очередь, оглядела его. Она растерялась. Где сверкающие доспехи или, на худой конец, расшитый алмазами роскошный камзол? Где шляпа с перьями, золотой эфес шпаги? На юноше была одежда бродяги или охотника: узкие кожаные штаны, зеленая шерстяная куртка с капюшоном, грубые поношенные башмаки. На поясе - нож, веревка и самострел.
- принцесса? - спросил юноша.
- Да, - ответила Ева радостно: значит, она в самом деле принцесса!
- Меня прислали ваши родители. Садитесь в лодку, и я отвезу вас к ним.
Лодка угрожающе закачалась. Ева пошатнулась и схватилась за своего спасителя, что ему не понравилось. Метнув на Еву злобный взгляд, он спросил:
- Вы Цаплю здесь не видели?
- Нет, здесь, кажется, птиц вообще нет, - ответила Ева, а он взглянул так, словно в жизни не слышал ответа глупее. Ева даже немного обиделась: разве так ведут себя с принцессой? Да кто он такой?!
Он оттолкнулся шестом от бугра, и лодка быстро заскользила по бурой жиже болота. Туман расползался, и впереди черными пиками елей быстро рос лес.
- Как ваше имя? - услышала Ева очередной вопрос и подумала: "А, он меня проверяет: вдруг я не та?"
- Меня зовут Ева, что значит "первая".
- А меня зовут Каллен, что значит "жестокий", - сказал он.
"Зачем он мне это сказал?" - удивилась Ева. Она совсем запуталась в своих чувствах. Юноша смотрел на неё с нескрываемым презрением, в его словах скользила грубость. Но Ева понимала, что, тем не менее, он её спас, и значит, по королевским правилам, он возьмет её в жены вместе с половиной королевства. И Ева была не против, потому что, кроме всего прочего, этот Каллен так красив - небрежной красотой знающего себе цену эгоиста. Еве вдруг захотелось погладить его по волосам, посмотреть пристально и долго в его глаза. Ева влюбилась.
- Приехали, - сказал Каллен и выпрыгнул из лодки.
- Но как же я сойду? Я промочу ноги, - пожаловалась Ева.
- Тоже мне принцесса нашлась, - сказал Каллен. - Давай шевелись, мне надо лодку спрятать до темноты.
Ева, поджав губы, молча вышла на берег. Вода попала не только в туфли, но и на ранку, нога опять заболела.
- Меня черепаха укусила, - жалобно сказала Ева. Она ждала, конечно, не сочувствия, но хотя бы сообщения, что черепахи не ядовиты.
- Скажи спасибо, что они тебя не слопали и что Цапля поблизости не шатался, - и Каллен поднял лодку. - Ну, чего ты расселась? Ночевать тут собираешься?
- Оставьте, наконец, ваш вульгарный тон! - не выдержала Ева. - Кто позволил вам обращаться ко мне на "ты"? Я пожалуюсь на вас родителям!
- Ха-ха! Родителям! - развеселился он.
- Ну да, родителям, - неуверенно повторила Ева. - Мы ведь сейчас к ним пойдем? Где они, Каллен? Далеко?
- Понятия не имею, - ответил он.
- Но вы же сказали мне, что они...
- А иначе разве бы ты села в лодку?
- Так вы... не знаете... моих родителей? - дрожащим голосом проговорила Ева. - И вы не отведете меня домой? Вы не знаете, где мой дом? - и по её щекам потекли слезы.
- Начинается, - раздраженно сказал он, бросил лодку на землю и сказал:
- Как же вы все мне надоели.... Когда уже это кончится...
- Вы обманули меня! - рыдала Ева.
- Послушай, Ева, - он протянул к ней руки, она отпрянула.
- Боишься? Ну конечно.... На, бери лодку,- он нехорошо улыбнулся, - плыви назад на свою кочку, к черепахам. Ты думаешь, ты мне нужна? Ты думаешь, ты здесь первая принцесса?
Она затихла и стала слушать.
- Я не знаю, откуда появился этот мир и как я попал в него. Я помню только своё имя, ещё - что у меня три жизни и что я должен привести принцессу к воротам города. Порой мне кажется, что какой-то сумасшедший сказочник начал эту сказку, а потом забросил - и не будет ей конца...
Он посмотрел на Еву, она молча слушала.
- Я живу в лесу. Время от времени на кочке в болоте появляется принцесса. Я еду за ней и веду её к воротам, но ни одну не могу привести. Большинство гибнет в Роще. Некоторые попадаются в зубы Цапле или Пауку. Одна умудрилась утонуть в болоте - тоже, как ты, испугалась меня. Так что, Ева.... Имя-то у тебя какое дурацкое.... Ева.... Я такого раньше не слышал.
- А какие слышал? - покорно спросила Ева, благодарная ему за откровенность.
- Всякие. Мария, Анна, Диана - в основном эти. Для принцесс, что, особые имена есть?
- Не знаю, - вздохнула Ева. - Я, как и ты, не помню ничего о другом мире...
- Ладно, хватит болтать, - перебил её Каллен. - Я иду к воротам. Один.
Он снова поставил лодку на плечи и быстро скрылся за черными еловыми лапами. Ева посмотрела на болото. На лес. И лес, и болото зловеще молчали, словно готовили западню. И, не выдержав давящей тишины, Ева побежала за Калленом. Уж лучше слушать его грубости, чем это молчание.
- Каллен, подожди!
Он оглянулся.
- А, ты.... Я уже думал, что отвязался от тебя.
- Я... я решила пойти с тобой.
- А если я решил тебя не брать? - с издевкой спросил он, не останавливаясь.
- Как это? - опешила Ева.
- Не хочу всю дорогу терпеть твоё нытьё. Такой противной принцессы я ещё не встречал. Я уже представляю, как ты будешь всё время пищать: Каллен, я натёрла ногу, Каллен, я хочу пить, я устала, я потеряла свою помаду...
- У меня нет помады, - глухо сказала Ева, опять готовая заплакать.
- По тебе заметно. Тебе и помада не поможет. Откуда только выкопали такую принцессу?! Ты же совершенно некрасивая. Ладно, грязное платье - это из-за болота. Но всё остальное.... Видела бы ты, какие хорошенькие принцессы тут гуляли! А ты? Глаза у тебя не разберёшь какого цвета. Волосы темные, отвратительно прямые. Нос слишком длинный, губы слишком тонкие, а брови слишком густые. Хорошо хоть, ты не толстая. Даже наоборот, плоская - что спереди, что сзади. Ноги как спички, и ходишь ты вперевалку, как медведь.... Фу, а не принцесса!
"Неужели я такая уродливая?" - ужаснулась Ева, услышав свой портрет. Наверно, Каллену и правда неприятно видеть её рядом с собой. И он как раз прикрикнул:
- Ну чего ты идёшь за мной?
- Каллен.... Не бросай меня! - заплакала Ева. - Я боюсь этого мира.... Без тебя я здесь пропаду....
- Пока что и со мной ещё никто не уцелел, - сказал он. - Ладно. Но я беру тебя только потому, что мне интересно, что там за воротами, а один я их открыть не могу.
- Может, там мои родители, - с надеждой сказала Ева.
- А может, груда камней и старые кости, - предположил Каллен и ускорил шаг.
Лес всё сжимался вокруг них, выставляя колючие черные ветки и незаметные корни вперемешку с ямами. Каллен шел как ни в чем не бывало, а вот Еву лес пропускать не хотел, он рвал её платье и подставлял ей подножки.
- Каллен, мы не сбились с пути? - несколько раз спрашивала Ева, напуганная сгущавшейся темнотой и отсутствием тропы под ногами.
- Не задавай глупых вопросов, - отвечал Каллен. - И не трясись ты так. В этой части леса не живут страшилища. Цапля, правда, шастает всюду, но он боится темноты и сейчас, наверно, уже дрыхнет в своей берлоге.
- Цапля - это разве не птица?
- Он такая же птица, как ты. Цаплей его зовут потому, что он цапает и царапает. У него острые и длинные когти. Он своим когтем может тебе шею насквозь проткнуть.
- Не надо, не рассказывай больше! - взмолилась Ева.
- Какая же ты трусиха, - скривился Каллен. - Терпеть не могу трусливых людей.
Ева решила перевести разговор на другую тему и спросила:
- Каллен, а почему ты несешь лодку так далеко в лес? Разве нельзя спрятать её ближе к болоту?
- Какая ты умная! Спасибо, что научила! - тут же отозвался он. Ева вспыхнула. Он помолчал и сказал:
- Цапля давно охотится за моей лодкой. Хотя - зачем она ему? Ума не приложу. Ведь он по болоту как по земле бегает. В лесу он лодку отыщет, поэтому я прячу её в Роще.
- А чем Роща от леса отличается? Это разве не одни и те же деревья?
- Завтра утром сама увидишь. И на сегодня это твой последний вопрос.
- Но...
- Затихни! - велел он, и Ева порадовалась, что он хоть не сказал "заткнись".
Молча они дошли до Рощи. Ева увидела, что там ели кончаются и начинаются березки. От них Роща и в темноте светилась и манила к себе. Туда, в глубь белых стволов, вела черная дорожка.
- Стой здесь и ни шагу вперед, - приказал Каллен, и Ева осталась под елкой, а он вступил в Рощу, и словно колокольчики зазвенели. "Показалось", - подумала Ева. Каллен тут же вернулся, уже без лодки, зато с теплым широким плащом.
- Ложись спать.
- Где? - не поняла Ева. - Под елкой?
- Можешь на елке, если тебе так удобнее, - ответил он, улегся на землю и укутался в плащ. Ева прикорнула рядом, сжавшись в комок от холода.
- Каллен!
- Чего тебе?
- В другом мире - там, где я жила раньше, - в подобных условиях рыцарь обязательно отдал бы плащ даме.
- Неужели? - сказал Каллен и повернулся к ней спиной. - Ну и мерз бы, дурак, без плаща...
Ева совершенно не выспалась и замерзла. Проснулась она рано, но Каллен уже куда-то исчез, наверно, ушел в Рощу. Ева помнила, что ей одной туда нельзя. Она поёжилась и пошла поискать солнце, которое упрямо прятали лохматые черные ели. Вот впереди показалась полянка - светлая, теплая, вся желтая от солнца. Ева радостно бросилась греться. Её не насторожило, что лес так просто дал ей дорогу. Ева хотела всего лишь тепла, а лес устроил ей ловушку. Лес не любил девочек, даже таких хороших. Ева не знала этого, и, выбежав на поляну, упала в пропасть, искусно заплетенную густой травой.
- Каллен! - отчаянно закричала она, вцепившись в эту самую траву. - Каллен!
Трава быстро рвалась, а больше схватиться было не за что.
- Чем ты тут занимаешься? - удивленно спросил Каллен, осторожно наклонившись. - Ты что, с ума сошла? Ты же можешь упасть!
- Я и падаю! Дай мне руку!
- А, ты падаешь. А я думал...
- Каллен!
- Поклянись, что ты поцелуешь меня, когда я прикажу. Тогда я тебя вытяну.
- Клянусь! - с удовольствием сказала Ева, и в этот миг трава под её руками оборвалась.
- Каллен! - завизжала Ева. Он поймал её легко, как пушинку, поднял и поставил на твердую землю. Ева вся дрожала. Она смотрела на Каллена с благодарностью и ждала, когда же он скажет: "Поцелуй меня".
- В другой раз не будешь шляться где не надо, дура, - сказал он и пошел к Роще.
- Что? - ошеломленно спросила Ева. Ответа не последовало. "Он не любит меня", - подумала она грустно и пошла следом.
Каллен сидел на земле и вертел в руках деревянную флейту.
- Ты играешь на флейте? - робко спросила Ева.
- Не твоё дело. Ешь давай, - и он протянул ей что-то белое, круглое и ароматное, а ещё хрустальный кувшинчик.
- Что это? - спросила Ева.
Каллен угрожающе посмотрел на неё, и Ева стала молча есть. Что она ела и пила, она так и не поняла. Что-то очень вкусное и необычайно легкое.
- А теперь мы должны пройти через рощу, - сказал Каллен, забрав кувшинчик. - Усвой одну вещь: ты не должна сходить с черной дорожки. Шагнешь в сторону - умрешь.
- Кто же меня убьет? Ты?
- роща. Она не любит чужих. Да, и если увидишь что-нибудь непривычное, не удивляйся и не трогай ничего. Глаза бы тебе завязать - да упадёшь, ты же такая неуклюжая...
- Что же такого я там могу увидеть? - противным голосом спросила Ева, злая на Каллена за его грубые слова.
- Ну там голубые розы, побрякушки всякие на деревьях. И ещё вещички вдоль дорожки. В Роще принцесс штук 15 умерло. Одни за цветочками побежали, другие за хрусталиками.
- И все умерли? - спросила Ева недоверчиво.
- Все.
- И что с ними стало?
- Не понял?
- Ну, они что, так и лежат там?
Каллен посмотрел на неё с недоумением.
- Конечно нет. Они превратились в цветы. Здесь всё, что умерло, становится цветами. От каждой принцессы остается только самое красивое. От одной блестящие башмаки, от другой какие-то стекляшки, от третьей красный мешок. От тебя, - он оглядел Еву, - корона останется.
Ева испуганно посмотрела на него.
- Ну что ты вылупилась? Будешь меня слушаться - может, и выживешь. Идем.
Ева с опаской ступила на черную дорожку. Каллен шёл впереди и вдруг пропал.
- Нет, это невыносимо! - послышался его голос. - Ну чего ты стоишь? Ты что, ходить разучилась?
- Каллен, я тебя не вижу!
- Сделай пару шагов - и увидишь. Я долго ждать буду?
Еве было невыносимо страшно входить туда, где умерло так много принцесс. Она боялась, что вдруг нечаянно споткнется и соступит с дорожки, но все же прошла немного вперед. Тут же мелодично зазвенели колокольчики и не стихали больше. Всё сразу изменилось. В Роще сияло совсем другое солнце, доброе и открытое, и небо здесь не серело, а нежно голубело. Воздух звенел, переливался, плескался, трепетал. На березовых ветках висели и колыхались хрустальные звоночки и бусинки. Вдалеке буйными зарослями тянулись розовые кусты. Розы, как и говорил Каллен, были голубые, большие и яркие. Кругом росла высокая колокольчиковая трава. Не хватало только бабочек. Каллен тоже это заметил.
- Бабочки попрятались, и цветы.
- Нет, розы вон там, я вижу!
- При чем тут розы? Что ты лезешь? Я говорю про колокольчики. Странно, что Карина позволила нам войти, когда рождается крылатка. Слышишь, как тихо?
- Тихо? По-моему, здесь ужасный шум, - сказала Ева. - Все эти хрустальные игрушки ужасно громко звенят.
- Но птицы молчат, и бабочки, и цветы, и деревья, - возразил Каллен необычно мягко. - Ладно. Иди одна. Я должен отдать кувшин и кое-что спросить.
И он сошел с черной дорожки. Ева вскрикнула.
- Чего ты орешь, идиотка?! - зашипел на неё Каллен. - Здесь нельзя кричать, особенно теперь!
- Но ты сошел с тропы.... Ты же говорил.... Ты опять мне наврал? Или это потому, что у тебя три жизни?
- Жизни ни при чем. Просто я здесь свой, а ты чужая. Всё, иди и жди меня в конце дороги, но ни в коем случае не выходи из Рощи, а не то попадешь Цапле на зубок.
- А в Роще, что, не попаду? - спросила Ева. Ей очень не хотелось идти без Каллена.
- На черной дорожке может стоять только один человек. Я не в счет, конечно. Пока ты на ней стоишь, в Рощу никто не войдет. Дошло? - и он посмотрел на неё как на умственно отсталую.
- Дошло, - буркнула Ева и пошла вперед. Дорожка вилась среди густой травы, и вскоре Еве стали попадаться вещи принцесс. Серебряные туфельки, гребень, украшенный драгоценными камнями, зеркальце в золотой оправе, жемчужный пояс, рубиновое ожерелье, брошка в виде жука с изумрудным брюшком, вышитая алым бисером сумочка, пара браслетов с темно-синими камнями, две или три богато украшенные короны. Ева быстро прошла Рощу. Каллен задерживался. Она постояла и пошла обратно - решила прогуляться и рассмотреть все получше. Особенно звал к себе изумрудный жук. Ева присела на корточки, чтобы разглядеть брошку как следует. "Эту забрать нельзя, зато можно сделать такую же. Обязательно закажу, когда вернусь к родителям", - думала она.
И вдруг разом замолчал хрустальный звон. Ева вскочила, испугавшись тишины, и тут прямо перед ней среди колокольчиковой травы вырос и быстро поднялся огромный голубой колокольчик на толстом пушистом стебле. Бутон клонился книзу и вскоре лег на толстые листья. Лепестки вздрогнули, вспыхнули на мгновение и раскрылись. Из цветка - как в сказке - вышла девушка. Беленькая, тоненькая, в коротком голубом платьице, она села на край листа и сонно поглядела по сторонам. Потом у неё за спиной одним взмахом расправились небольшие прозрачные крылья, и девушка взлетела. Цветок, из которого она родилась, исчез, зато в траве голубыми и фиолетовыми пятнами расцвели тысячи других, обычных колокольчиков, и все они что-то пели. Зазвенели хрустали на деревьях. Засвистели, зачирикали невидимые птицы. Появились стайки белых и желтых бабочек, и они тоже что-то пели, и голубые розы, и трава, и небо, и солнце. Ева почувствовала себя совершенно счастливой и звонко рассмеялась.
Услышав её смех, девушка посмотрела вниз и медленно опустилась в траву рядом с Евой.
- Ты кто? - настороженно спросила Ева.
- А ты кто? - так же настороженно спросила девушка, подрагивая крыльями.
- Я Ева, - сказала Ева и несмело улыбнулась. Девушка тоже улыбнулась, широко и открыто, и взлетела.
- А я умею летать! - прозвенел с высоты её голос и заливистый смех.
"Нет, она не причинит мне зла, - подумала Ева. - Как говорил Каллен? Крылатка?"
А девушка уже снова стояла рядом.
- Возьми, - сказала она и протянула Еве что-то блестящее, похожее на маленькую звездочку. - За то, что ты мне улыбнулась, и за то, что ты такая красивая.
- Я красивая? - переспросила Ева удивленно, рассматривая необычный подарок. - А что это?
- Ключ. Я открыла им свой кокон, а ты откроешь любую дверь.
- Спасибо, - сказала Ева. - Ты очень добрая.
- Это ты добрая. Ты будешь счастлива, Ева! - и крылатка стремительно поднялась к самому небу.
- Куда же ты? Я столько всего хотела спросить, - вздохнула Ева. Крылатка улетела. Ева зажала ключ в кулаке, а потом, оглянувшись по сторонам, спрятала его под платьем. Бабочки, птицы, березки и колокольчики сделали вид, что ничего не заметили, и Ева, довольная, пошла опять по черной дорожке. Заслушавшись пением цветов, она вдруг очутилась в глухой тишине среди темных елей. Слишком поздно Ева поняла, что вышла из Рощи.
Каллен, оставив Еву в начале дорожки, пошел по колокольчиковой траве напрямик к ручью. Он искал Карину - королеву крылаток.
- Каллен пришел! - прозвенели хрустальные бусинки на розовом кусте, и голубые розы напевно ответили:
- Он сыграет нам песню для дождя!
- Сыграю, но сперва поговорю с Кариной, - согласился Каллен. - Где же она?
Ароматные холодные ладони закрыли ему глаза, и нежный, чистый как роса, голос спросил:
- Угадай, кто?
- Карина, - улыбнулся Каллен и получил в награду пахнущий розами поцелуй.
- Зачем ты пришел, мальчик? - спросила Карина, и Каллену пришлось поднять голову, чтобы увидеть парящую перед ним крылатку.
- Ты говорила, что с одной из принцесс начнутся странности, и вот они начались, - сказал он.
- Уж не влюбился ли ты в неё? - и Карина, спустившись, обняла его.
- Это она в меня влюбилась, дурочка. Нет, я не о том. Просто я говорю странные слова - беру с неё клятвы, которые звучат просто глупо, объясняю ей здешние порядки, хотя раньше никогда этого не делал. Она какая-то особенная.
- Сядь, Каллен, - капризно велела Карина и села рядом, положив свои точёные ножки ему на колени. - Каллен, тебе нравятся мои ноги?
- Я не знаю.... Не задумывался, - сказал он. - Они белые и гладкие.
- А какие стройные! - и Карина помахала ими в воздухе.
- Карина, я ведь пришел просить совета, - устало сказал Каллен. - Угомонись.
Она надула пухлые губки и стала, глядя на своё отражение в ручье, причесывать белокурые волосы.
- Карина, ну пожалуйста...
- Ты не любишь меня, - вздохнула она.
- Я никого не люблю. Ты забыла? Меня зовут Каллен.
- Жестокий красивый мальчик, - проговорила она и вдруг прыгнула на него, повалила в траву. - Я утоплю тебя в болоте, если ты влюбишься в эту негодную принцессу!
Каллен рассмеялся.
- Ах, ты ещё смеешься?! - возмутилась Карина, и они начали бороться. Очень скоро Каллен осторожно, чтобы не смять крылья, прижал крылатку спиной к земле.
- Каллен, но я ведь нравлюсь тебе хоть немного? - прошептала Карина с лукавой улыбкой.
- Ты мне очень нравишься, - прошептал Каллен в ответ.
- Так полюби меня. И я скажу тебе всё, что ночью открыли мне звезды.
Каллен поцеловал её, и голубые розы запели о любви.
Потом Карина ненадолго уснула, а Каллен лежал в траве и равнодушно смотрел в небо. Он знал с самого начала, что Карина ему врёт, что звезды ничего ей не открыли. Просто Каллен решил, что пришло время уступить. И ещё он хотел проверить себя: неужели он не почувствует никакой нежности к Карине? Никакой. Даже как-то обидно.
- Провались она в болото, эта любовь, - пробормотал Каллен. И, упомянув болото, вспомнил Еву.
- Ева, где ты? - крикнул он, выйдя в темный лес. - Где эта глупая девчонка?!
Черные ели заскрипели-засмеялись под ветром, и до Каллена долетел резкий знакомый запах.
- Цапля, - сказал Каллен. - Ясно, он её сцапал.
И точно. Оглядевшись, Каллен заметил сломанный сук, и обрывок розового платья Евы на рыжей хвое, а главное - следы когтистых лап Цапли.
- Ну вот, ещё одна принцесса накрылась, - скривился Каллен, припомнив последнюю девушку, попавшую Цапле в лапы. То, что от неё осталось, выглядело неаппетитно. Впрочем, Цапле нравилось.
Каллен постоял с минуту неподвижно, наблюдая, как ветер шевелит розовый лоскут. В Роще, наверно, уже проснулась Карина и удивилась, не увидев Каллена рядом.
Каллен всегда после неудачи возвращался в Рощу, к розам, колокольчикам и беззаботным крылаткам. Он быстро забывал принцесс, все они были какие-то одинаковые. Все, кроме этой дуры Евы. И чего её понесло одну в лес?
- Курица безмозглая, - проговорил он злостно и пошел по следам Цапли.
Следы вели, как и всегда, на глухую поляну с голой землёй и засохшими елками. Подкравшись и спрятавшись за живую ель, Каллен без труда разглядел Еву, привязанную к сухому стволу, всю зарёванную и расцарапанную, громко всхлипывающую. Цапля суетился неподалёку, раскладывая костер.
Не долго думая, Каллен вышел на поляну. Цапля, вздрогнув всеми своими бородавками и пупырышками, кровожадно уставился на него. И облизнулся.
- Каллен, осторожно! У него такие длинные лапы! - закричала Ева.
- Да, пожалуй, лучше я уйду, - сказал Каллен насмешливо. - Я так боюсь! Лучше пусть он спокойно пообедает.
Цапля, принюхиваясь, медленно приближался. Он вытянул вперед свои зелёные костлявые руки, и Каллен знал, что самое страшное - это длиннющие острые, как нож, когти. Если подпустить Цаплю слишком близко, он воткнет в сердце или в горло коготь, и через секунду придет смерть. Но, не подпустив людоеда, невозможно убить его. Это Каллен тоже знал.
- Ну ты, слизняк болотный, иди сюда! - позвал он, крепко зажав в руке нож.
Цапля зашипел. С его желтых клыков падала слюна.
- Проголодался, бедняжка, - сочувственно сказал Каллен. - Но меня ты сожрать не успеешь. Мы умрем в один миг. Какая романтика!
Ева совсем забыла, что у Каллена три жизни.
- Каллен, миленький, не надо, что ты говоришь! Убегай, пусть лучше он меня убьет, Каллен!
- Заткнись, - велел Каллен. - Я хочу умереть в тишине.
Цапля с ревом набросился на него. Каллен воткнул нож в мягкое, покрытое вонючей слизью тело и почувствовал, как острые когти прошивают ему горло. Потом Каллен умер, и это ощущение ему совсем не понравилось.
- Паршиво, - сказал он, когда ожил, и закашлялся, потрогал рукой горло. Дырки пропали, и в целом Каллен чувствовал себя вполне живым. Он поднялся, брезгливо оттолкнул ногой мертвого Цаплю.
Ева плакала навзрыд и ничего не замечала.
- Не реви, - хрипло сказал Каллен. - Ты меня раздражаешь.
Ева замолкла на полувсхлипе и широко раскрыла рот, пытаясь вымолвить что-то. А Каллен, повинуясь внезапному порыву, перевернул Цаплю на бок и стал осматривать.
- Что ты делаешь? - спросила Ева.
- Уже ничего, - ответил Каллен, срывая с шеи людоеда золотого паука на шнурке.
- Грабить мертвых низко и подло, - шмыгнув носом, сказала Ева.
- Плевал я....
- Каллен, ты жив, я так рада, - заговорила Ева торопливо. - Я испугалась, что ты умер и что я так и останусь одна навсегда под этим серым небом....
- Если не перестанешь трещать, то и останешься, - пообещал Каллен, глядя на веревки, которыми была связана девушка. - Знаешь, из чего он делал веревки? Из одежды убитых принцесс. На них кровь....
- Каллен, развяжи меня! - заскулила Ева.
- Развяжу. Но сперва поклянись, что если я попрошу, ты.... Меня убьёшь.
- Но ты ведь не попросишь?!
- Я сам не знаю, зачем я тебе это говорю, - признался он. - Так надо. Клянись!
- Клянусь... - и Ева заплакала опять.
Каллен разрезал ножом веревки, но Ева не смогла сделать ни шагу и упала на землю, содрогаясь от рыданий.
- Почему ты плачешь? - в недоумении спросил Каллен. Она не отвечала.
В другое время с другой девушкой Каллен не стал бы церемониться, но сейчас он, сам удивляясь своему терпению, сел рядом и стал ждать, когда Ева выплачет свои слезы.
Долго ждать не пришлось. Ева вытерла глаза и вопросительно посмотрела на Каллена.
- Успокоилась? - грубо сказал он.
- Да. Только... царапины болят.
- Переживешь, - и он закашлялся.
- Каллен, - с жалостью сказала Ева и вдруг обняла его.
- Ты что, совсем уже? - закричал он и оттолкнул её. - Вставай, нам пора. И не смей прикасаться ко мне.
Они молча шли через черный враждебный лес, и снова Каллен не говорил, куда они идут.
- Это дорога к воротам? - спросила Ева, не выдержав.
- Нет, - отрезал Каллен.
- А куда?
Он повернулся к ней, приложил палец к губам.
- Что? - шепотом спросила Ева и услышала, как недалеко плачет маленький ребенок.
- Каллен, мы шли, чтобы спасти его, да? - просветлела Ева. - Мы возьмем его с собой?
Он кивнул, и Ева побежала на плач. Вернулась она, ведя за руку красивого белокурого мальчика в белой рубашечке и синеньких штанишках. Мальчик уже не плакал и улыбался Еве, а на Каллена посмотрел с ужасом.
- Пухленький, - сказал Каллен довольно, и Ева удивилась: неужели Каллен любит детей?
- Возьми его на руки, - сказал он. - Уже недалеко.
- Но куда мы идем?
- К ведьме, старой трухлявой уродине с грибом вместо носа.
- Ты шутишь? - неуверенно спросила Ева, посильнее обняв ребенка.
- Я никогда не шучу, - ответил он. - Мы идем к ведьме и останемся у неё ночевать.
- Нет! - воскликнула Ева.
- Тебе же не нравилось спать под елкой. А у ведьмы дом. Не дворец, конечно, но с крышей...
- Каллен, я не хочу туда!
- А тебя не спрашивают. Увязалась за мной - так молчи. Мы идем к ней, потому что мне нужно. Я должен узнать у неё свою судьбу.
На крыше ведьминой избушки росли гигантские бледные поганки и мох. Стены почернели от старости и сырости. Чтобы войти в скрипучую дверь, пришлось нагибаться. Ребенок заплакал и не захотел идти внутрь.
- А ну пошел, сопляк! - и Каллен втолкнул его в темную каморку. Ева осталась снаружи. Вышел Каллен один.
- А где мальчик? - удивилась Ева.
- Она уложила его спать.
- А я думала, она злая, - призналась Ева.
- Она добрейшее в мире существо, - сказал Каллен, и тут из избушки донесся предсмертный крик другого существа.
- Что это? - подскочила Ева.
- Ты что, никогда не слышала, как режут поросенка? - удивился Каллен.
- Я была уверена, что это кричал человек, - смутилась Ева.
- А я был уверен, что ты круглая дура, и не ошибся, - ответил Каллен. - Идем, ты поможешь ведьме готовить угощение.
- Для нас?
- Вряд ли ты будешь это есть.
- Каллен, я туда не пойду, - сказала Ева, почувствовав что-то недоброе в его голосе.
- Почему?
- Я боюсь. Ты что-то скрываешь.
Каллен хотел ответить, но тут скрипнула дверь, и, недовольно щурясь от дневного света, ведьма сама вышла к ним. Ева, увидев её, в ужасе спряталась за Каллена.
Ведьма, горбатая скрюченная старуха с грибом вместо носа, с седыми длинными косами, выбивавшимися из-под дырявой шапки, уставилась на Еву слепыми белыми глазами и прошепелявила:
- Принеси воды, желтого песка и черного песка, еловых шишек и коры засохшей ели, а потом налови мне лягушек.
Она протянула Еве большую корзину, в которой лежали пять маленьких, и Ева дрожащей рукой взялась за ручку. Ведьма повернулась и ушла в избу.
- Идем на пруд, - сказал Каллен, и Ева вздрогнула.
С пруда тянуло гнилью.
- Разве это хорошая вода? - с сомнением спросила Ева. - Она же воняет...
- Для ведьмы сойдет.
- Ой, а куда же я её наберу? Ведро мы не взяли!
- Набери в большую корзину, - сказал Каллен. - Неужели так трудно догадаться?
Ева по хлюпающему вязкому бережку подошла к воде и зачерпнула.
- А теперь налови лягушек в маленькую корзинку с крышкой, - велел Каллен.
- Я не могу.... Я их боюсь....
- Можешь, - сказал он. - Придется.
- Но у меня нет сачка или чем их там ловят....
- Опусти руку в воду, и тебе в каждый палец сразу по лягушке вцепится, - посоветовал Каллен.
- Что?? - и Ева отскочила от воды.
- Делай, что я сказал, или я тебя брошу в пруд, и ты покроешься лягушками и пиявками с ног до головы. Они вцепятся тебе в лицо, заползут в волосы....
Заплакав, Ева присела на корточки и опустила дрожащую руку в воду. Через пять минут корзинка кишела жирными скользкими лягушками, а Евина правая рука кровоточила и опухла.
- Не реви, - раздраженно сказал Каллен. - Это совсем маленькая боль, научись терпеть.
И Ева, кивнув, закусила губы. Так, молча, она набрала "черного песка" - грязи, содрала кору с двух сухих елок, накопала белого песка. Каллен снизошел до помощи и помог насобирать шишек покрупнее.
- Ну всё, возвращаемся, - сказал он и пошел впереди, насвистывая. Ева плелась за ним, в одной руке держа тяжелую корзину, полную воды, а в другой - палку с нанизанными маленькими корзинками.
Они вошли в ведьмину избушку и очутились в полутьме - только одна свеча горела где-то под потолком, воткнутая в щель между бревнами. В углу на большом деревянном столе ведьма разделывала мясо.
- Как она справляется? Тут так темно, - прошептала Ева.
- Она же слепая, - прошептал Каллен. - А свечу зажгла для нас.
- Принесли всё, что нужно? - громко спросила ведьма, и Ева опять вздрогнула.
- Принесли, - ответил Каллен небрежно. Он совсем не боялся, а Ева просто онемела от страха, особенно когда Каллен отыскал и зажег ещё свечи. Ева увидела заплесневелые стены, увешанные дохлыми пауками, мышами и пучками сухих трав. Земляной пол, по которому ползали черные жуки и черви. Лавку с набросанным грязным тряпьем. Росшее в углу чахлое дерево с живой свисавшей с него змеей. И стол, весь залитый кровью.
- Иди сюда, - поманила пальцем ведьма.
- Иди, - подтолкнул Каллен. - Не съест она тебя!
Ведьма подробно объяснила Еве, из чего что готовить, а сама обернулась совой и улетела. Каллен и Ева остались одни.
- Куда она полетела? - спросила Ева.
- Подружек звать на пир, - ответил Каллен и уселся на лавку. - Ты давай работай.
Ева с брезгливой гримасой принялась стряпать. В один горшок она уложила шишки вперемешку с какой-то вонючей зеленой травой. В другой - котлеты из белого песка, замешанного на крови и пересыпанного истолченной корой. В третьем горшке был суп из корешков, мухоморов и сушеных мышей. Ещё Ева приготовила соус из грязи, он предназначался к мясу, которое уже варилось в печи и очень вкусно пахло.
Каллен в это время играл на своей флейте какие-то волшебные мелодии. Он весь ушел в музыку, перенесся куда-то далеко, и Ева подивилась, какой добрый и задумчивый у него был взгляд в эти минуты.
- Я люблю тебя, Каллен, - прошептала она. Каллен перестал играть.
- Ну что, закончила? Всё готово?
- Нет, не всё, - ответила Ева огорченно. - Нужно ещё из лягушек.... Но они живые.... Я не могу...
- Давай я, - и Каллен с удовольствием проткнул каждую лягушку острым прутиком. Ева отвернулась, потому что теперь глаза Каллена светились жестокостью.
Он сложил лягушек в последний горшок и велел Еве ставить всё в печь. Горшки легко уместились там рядом с огромным котлом, в котором томилось мясо.
- Каллен, я хочу есть. Может, попробуем по кусочку этого поросенка? - спросила Ева, глотая слюнки.
- Нет, - резко ответил Каллен.
- Но там так много! Она не заметит! - и Ева сняла с котла крышку. Аромат усилился.
- Закрой! - велел Каллен.
- Ты как хочешь, а я поем, - сказала Ева решительно.
- Ты не будешь это есть, - так же решительно возразил он.
- Буду! - закричала она. - Ты всегда всё запрещаешь! Мне надоело тебя слушаться! Ты злой, злой! Сам можешь не есть, и значит, мне тоже нельзя? Я ведь не такая, как ты, я обычный человек, и я умираю от голода!
- Ева, - необычайно ласково сказал Каллен. - Там не поросенок.
- Какая разница! Я хочу есть!
- Но ты же не людоедка?
Ева застыла, раскрыв рот.
- Там... там? Каллен, там что... варится человек?!
Он кивнул и заиграл очень грустную, плачущую мелодию. Ева обессилено опустилась на лавку рядом с ним. Она поняла всё. Оказывается, Каллен вовсе не любит детей.
- Но он же был такой славный... такой маленький... - всхлипнула она. - Неужели тебе его не жаль?
- Мне никого не жаль.
- Я тебя ненавижу, - тихо сказала Ева.
Ведьма вернулась, когда на лес уже сошла ночная мгла, за окнами всё окрасилось черным и задули бессонные унылые ветры.
Сунув нос во все горшки, ведьма одобрительно закивала головой и прошамкала:
- Теперь идите в закуток и до рассвета спите.
- Ты обещала погадать, - сказал Каллен.
- Утром ты всё узнаешь, - рассердилась ведьма. - Ступайте прочь, - и выпроводила их в малюсенькую пустую клетушку без окон. Всю мебель заменяла охапка сена.
Каллен сразу уселся, поставил на землю свечу в глиняной плошке. Ева стояла, не желая сидеть рядом с Калленом.
- Ты всю ночь стоять собираешься? - спросил он.
- Я с тобой не разговариваю.
- Заметно. Не занимайся чепухой, ложись и спи. Тебе нужно отдохнуть, Ева.
Она изумленно взглянула на Каллена - неужели это он сказал?
- Ложись. А если я тебе так сильно противен... - он встал.
Ева послушно легла. Её любовь не прошла, но всё же - ведь он виноват в смерти ребенка.... Еве нужно было объяснение, она готова была простить, если Каллен раскается.
- Каллен, почему ты это сделал?
- Сделал что?
- Привел ребенка сюда...
- Здесь так принято - приходить в гости с подарком. Я сначала хотел отдать ей тебя, но...
" Он любит меня!" - обрадовалась Ева.
- Но ты тощая и, наверно, невкусная. Я бы тебя даже на холодец не пустил.
Ева опять погрустнела. Она закрыла глаза и попыталась спать, но не могла. Как это - она лежит, а Каллен стоит? Он ведь тоже устал.
- Каллен, здесь хватит места на двоих, - сказала она ласковым голосом, показывая, что больше не держит зла.
Он присел.
- Ложись. Я ведь вижу, ты хочешь спать!
- Чтобы я уснул, когда за стеной людоедка? Не смеши. Она позвала гостей, и одним мальчиком они не насытятся. Нет, не доверяю я этой старухе. Не собирается она мне гадать. Она задумала сожрать нас.
Ева в испуге поднялась.
- Я тогда тоже не буду спать!
- Ага. А под утро уснем вповалку. Спи, потом поменяемся.
И Ева уснула.
- Ева, проснись! - прошептал Каллен и зажал ей рот. - Только не ори. Сюда идут людоедки.
Ева закричала и вскочила. Огляделась. Свеча почти догорела. За стеной стояла тишина.
- Они слепые и будут искать нас по запаху. Стань в угол и не дыши, а с ними я сам справлюсь.
Каллен достал нож и вжался в стену, Ева - в другую. Тишина обманчиво говорила, что тревога лишняя, можно спать, но они не поддавались и неотрывно смотрели на дверной проем, завешенный старой тряпкой. Тряпка зашевелилась, бесшумно отодвинулась, и вошли две уродливые слепые старухи. Вытянув руки вперед, они медленно брели и принюхивались.
- Где они? - прошипела одна.
- Я их чую. Видно, лежат на земле, - свистящим шепотом ответила другая. Они подкрались к сену и обе склонились, стали шарить и нюхать. И тут Каллен убил их, быстро и тихо. Ева даже не успела испугаться.
- А где хозяйка? - спросила Ева.
- Дрыхнет. А этих послала готовить завтрак.
Ева содрогнулась, представив, как эти слепые старухи схватили бы её и задушили, а потом...
- Теперь я собираюсь выспаться, - заявил Каллен, вытирая нож о лохмотья людоедки. - А ты посторожи. Увидишь ведьму - разбудишь.
Но ведьма спала крепко, Ева даже слышала её храп. Каллен спал спокойно и дышал так тихо, что Ева два раза слушала, бьётся ли его сердце. Её-то сердце колотилось раза в три быстрее, чем нужно. Всюду мерещились людоедки и чудовища с длинными когтями. И только взяв Каллена за руку, Ева успокоилась. Так она и просидела до утра.
Когда Каллен проснулся, первым делом он вырвал свою руку из Евиной руки.
- Я же приказал не прикасаться ко мне!
- Прости, - сказала Ева. - Мне было страшно.... Ведьма жутко храпела, а ещё мертвые людоедки... Мне всё казалось, что они оживут и съедят меня.
- Они уже никого не съедят, - и Каллен пнул ногой закоченевшую старуху.
- Каллен! Не надо.... Она всё-таки женщина, - робко сказала Ева.
- И в твоей стране - там, где ты жила раньше, - рыцарь никогда не пнул бы даму ногой, даже если эта дама хотела его слопать, - подхватил Каллен. - Знаю. Но я не рыцарь. И не учи меня, что делать, ясно? А то оставлю тебя тут...
Они вышли из темного закутка в ведьмину каморку. Повсюду валялись остатки ночного пира, а ведьма, сложив руки на толстом животе, похрапывала на лавке.
- Эй, старая жаба, а ну вставай! - закричал Каллен.
Ведьма подскочила, изумленно вслушиваясь в его голос.
- Да, это я, твой завтрак. Ты обещала мне погадать и не сдержала слово! Придется зарезать тебя, как тех двух...
- Ты их зарезал?! - воскликнула она.
- И съел! - добавил Каллен.
- Оставь мне жизнь, а я погадаю на твою судьбу, я всё тебе расскажу, - стала просить ведьма, понемногу приближаясь к окну.
- Ладно, - сказал Каллен, и тут она превратилась в сову и вылетела вон.
- Ах, чертова старуха! - выругался Каллен и, выбежав, пустил стрелу. Сова, роняя перья, шлепнулась на землю.
- Не будет тебе счастья.... Проклинаю.... - прохрипела она, снова став ведьмой, и испустила дух.
- Напугала! - рассмеялся Каллен, вытаскивая стрелу. - Ева! Где ты застряла?
Ева вышла.
- Обыщи её, - велел Каллен.
- Кого? - не поняла Ева. - Ведьму?
- А разве тут есть ещё кто-то?
- Зачем её обыскивать?
- Мне нужен вот такой паук, - Каллен показал Еве золотого паука Цапли.
- Каллен, я не могу, она же мертвая, я боюсь мертвецов...
- Ладно. Но не говори потом, что рыцарь не стал бы обыскивать даму, которую только что пристрелил.
Он осмотрел старуху и быстро нашел, что искал.
- Всё, уходим.
- Куда? К воротам?
- Дались тебе эти ворота! Нет.
- А куда? - упрямо повторила Ева.
- Ты сейчас обрадуешься, - предупредил он. - Мы пойдем к другой ведьме.
- Что?! - ахнула Ева. - Нет!
- Я должен узнать свою судьбу, - упрямо сказал он. - Карина мне не говорит, эта - тоже не сказала.
- Может, и та не скажет! Что, ей ты тоже жертву приведешь?!
- Нет, с ней другой расчет, - усмехнулся Каллен. - И она не ест мясо.
продолжение в комментах
Медведева Екатерина Александровна
под катом многа букв. однако, любимых и близких прошу прочитать обязательно, остальным просто советую
Первая и последняя
продолжение в комментах
Первая и последняя
продолжение в комментах